Для Кьяры происходящее не было временным перемирием. Это была новая и абсолютно иная история.  Мужчины и женщины живут совершенно разными способами. Для женщин жизнь – это извивающийся и огибающий особенности реальности и их собственных иллюзий непрерывный поток событий. Непрерывный. И в нем любое событие может быть связано с другим сложным причинно-следственым плетением. Мужчины живут делами, актами, завершенными сценами… Почему она сейчас об этом подумала?
Итальянка проследила взглядом за условной хозяйкой дома, смотрела, как она перебирается через подоконник и ступает босыми ногами на карниз. Очень легкомысленно. Заложника всегда нужно пропускать вперед. На мгновение Кьяра замешкалась перед выбором. С одной стороны это доверие незнакомки трогало и почти подчиняло волю. Рыжая ей нравилась, как бы Лучи не желала их драки  - или чего она еще ожидала, сталкивая своих подружек? – это была приятная, умная, интересная дама, и при других обстоятельствах они могли бы сойтись как нельзя более  заманчиво. С другой стороны Кьяра оставалась той, кем ее последний раз видело солнце – ни сколько не изменилась с той секунды.
-Представь, что ты одна.
- Без проблем.
Она одарила хозяйку лучезарной улыбкой и, опустив раму прямо перед ее носом, заперла окно. Пару секунд она смотрела на бьющие в стекло струи воды, а потом подхватила платье и вышла из ванной. Хотелось курить, кофе и просушить волосы. Она прошла в кухню, поставила воду в джезве, порылась по полкам в поисках перца и кофемолки. Обычно эти сакральные предметы лежать на самых видных местах.  Казалось, она ни о чем не думает, ни о чем не жалеет, не собирается больше иметь дела с этой сумасшедшей, разгуливающей по карнизу. Сейчас она выкурит сигарету, оставит в пепельнице окурок в следах коралловой помады и навсегда исчезнет из этого дома и из жизни его хозяйки.  У самой Кьяры в этом не было никаких сомнений. А потом она почему-то разлила кофе в две чашки и распахнула окно кухни.
Отвернулась, никого не ждала, заинтересовалась статуэтками на полке, прислушивалась к эху срывающихся с карниза капель, прикурила сигарету.
Одну.
Другую.
И первую оставила тлеть в пепельнице на подоконнике. 
Возле дымящейся чашки кофе.

Отредактировано Chiara Lazzi (2012-02-12 23:59:04)

Не суккуб, зато суггестор.
Все же нелюдь, один черт!

-Ты многое упускаешь.
- Ты упускаешь шанс выпить кофе горячим.
Кьяра не обернулась, только пригубила чашку, которую держала в руке. Вторую она сварила и оставила для хозяйки. Как подношение домашним духам. Ты никогда не знаешь, выпьют ли они молоко и съедят ли мед, но подношение принято оставлять, а утром оно всегда куда-то исчезает. Может, конечно, молоко выпивают коты, а крысы съедают мед. Но кто видел домашних духов, чтобы утверждать, что угощение уходит не по адресу?
- Если продолжать рассуждение, то можно оставить на подоконнике вибратор и приманить суккуба.
Она, наконец, обернулась.
- Представь!
Темнота под ресницами вспыхнула ночным пожаром.
- Представь, как они слетятся на твое окно! Соблазнительные, искрящиеся, с коготками, крылышками и клычками, начнут за него драться и сквернословить. Мне кажется, в них обязательно должно быть что-то уродливое и что-то дурное, иначе будет приторно и скучно. В людях тоже.
Итальянка подошла ближе и села к столу, ожидая пока суккуб или переберется внутрь, или решится снимать из своего опасного положения.
- Ты уверена, что тебе нравятся женщины?
На ее личике нарисовалось искреннее и бесстыдное любопытство.
- С мужчинами куда проще. Ни один мужчина никогда не оставит тебя на карнизе твоего собственного дома в весенний ливень. А на женщину даже нельзя за это обижаться.
Кьяра рассмеялась, она и впрямь не чувствовала своей вины. Поэтому любая попытка доказать ей обратное была бы бессмысленной тратой времени.
- Ты простудишься, у тебя будет лихорадка, и мне придется привязать тебя к кровати, чтобы ты не металась, раздеть и растереть водкой. Или виски. На твой вкус. Потому что я буду искать их в твоем баре. Знаешь, как приятно лежать рядом с кем-то у кого температура! Кажется, что простыни тлеют. Можно вдыхать испарения спирта… да и самой  немного приложиться… и можно увидеть все, что угодно…
Черное пламя во взгляде само собой заволоклось мечтательной поволокой. Девушка не желала хозяйке проблем со здоровьем, просто ее фантазии были важнее мнительного этикета.
- Тебе нравится, когда любовники используют крепкие выражения? Или я могу быть очень вежливым суккубом…
Невинное, задумчивое выражение подсказывало, что Кьяра совершенно серьезна. Она не была поклонницей приписывания себе сверхъестественных способностей, но любая игра молниеносно захватывала и увлекала ее.

Отредактировано Chiara Lazzi (2012-02-13 23:36:03)

- Да, у мужчин часто роскошные волосы. И ресницы. Зачем им такие ресницы?
Кьяра подняла на хозяйку недоуменный и в чем-то даже гневный взгляд, словно это Ребекка лично отвечала за то, как устроены мужчины и женщины.
- Мне хочется нравиться всем.
Девица даже не сменила тему. Во всяком случае, не сменила интонацию, словно продолжала свою мысль. Тот факт, что она сидит перед собеседницей полуголой, никак не противоречил сказанному, а главное, ее уверенности в том, что она не только хочет понравиться, но и …
- Я и так тебе нравлюсь. Ты все еще не позвала копов.
Итальянка пожала плечами.
- Зачем спать с женщинами, если ты их ненавидишь?
Столбик пепла упал на стекло пепельницы. За окном унялся дождь, и теперь горизонт окрасился нежными оттенками синего, и в этом глубоком бархате россыпью бриллиантов проступили заплаканные розоватые звезды.
- Знаешь, в том, что называют любовью больше ненависти и страха, чем самой любви. Подумай. Вспомни. Подумай. Мы даем вещам имена, чтобы не видеть их истинной сущность. Страсть – это агрессия, жестокость, унижение и зависимость. Гнев, беспомощность. Я упускаю, что-то про любовь… Да. Это те редкие моменты эйфории  между ломками.
От сигарет ее голос быстро садился до хриплого шепота. Или дело не в сигаретах?
- Наркоманы не лечатся. Знаешь? Лучшее, что можно с ними сделать – подменить их разрушительную зависимость социально приемлемой. Если тебе нужен адреналин, можно просто ходить в горы. Это не то, верно? Это полная собачья чушь!
Она хлопнула ладонью о столешницу и перезвон посуды вернул темному влажному взгляду ту странную безмятежность, которая была ему свойственна между вспышками.
- Ты когда-нибудь сердишься? Раздеваешься полностью? Позволяешь себе кричать во весь голос? Или расхохотаться во время чопорного приема? Или ударить того, кто говорит тебе оскорбительные вещи? Когда ты последний раз била посуду?
Возрастающая интонация, взвинтившая вызов до определенного кипения, внезапно рассеялась, растаяла, и снова обратилась умиротворением.
- Если ты ненавидишь женщин, с которыми спишь, они должны хотя бы знать о твоих чувствах…
Кьяра усмехнулась, мягко и тепло, чуть слышно.
- И мужчины тоже.

«Детей нужно баловать, только тогда
из них получатся настоящие разбойники!»
Е. Шварц «Снежная Королева»

Кьяра не слишком опасалась того, что мир будет ее осуждать. Скорее ему стоило переживать о том, как бы самому не разочаровать итальянку. Однако пока они ладили.
Как говорится, I'm gonna live forever. So far, so good. Кьяра сделала последний глоток обжигающего горького кофе и включила воду в раковине. Посуду она мыла так же естественно, как варила кофе. Как у себя дома. Она уже поняла со всей определенностью, что произошла какая-то ошибка. Ничего на свете не могло бы связывать Лучи и эту женщину.  Ничего кроме светлейшего вежливого приятельства, которое никогда не привело бы ее в этот дом.
- Скажи им, что к тебе ворвалась девица с избытком фантазии, которая не готова покинуть твоей дом, пока пара брутальных мужиков в форме ее не развлекут!
Кьяра обернулась, уронив через плечо темную непослушную волну переплетенных змей, и метнула на хозяйку обжигающий искристый взгляд. Не смеялась. Пока нет. Предложила ей прочувствовать всю серьезность предложения.
- Заплатим. Они не откажутся.
Во всяком случае, если Кьяра выйдет в коридор в том неглиже, в котором она ходит по дому. Надо сказать, итальянка ни секунды не пыталась соблазнить или произвести на собеседницу впечатление своим видом. Напротив. Ей было удобно а ночной воздух приятно ласкал бархатную смуглую кожу. Пожелай она кого-нибудь соблазнить, явилась бы в глухой монашеской робе.
- Вызов у них есть, и есть время на его отработку, протокол напишут после. Хочешь?
Она скользила взглядом по лицу Ребекки. Конечно, нет. Такие девушки занимаются сексом с незнакомцами лишь в отчаянии или глубоком опьянении. А почему нет? Секс никак не связан с любовью. И нужен женщинам так же, как и мужчинам. И это было бы на самом деле весело. Стоит только представить их лица! Иногда Кьяре казалось, что есть люди, которые так стараются попасть в унисон с миром и его бесконечными требованиями, что перестают наслаждаться и жизнью и собственноручно созданным для всех светлым обликом. В результате в их сердце не остается ничего кроме гнева и воображения. И тогда воображение может их спасти. Иначе зачем это все?

Когда Ребекка вернулась в кухню, там никого не было.
На столе стояла одна – ее собственная – чашка, в пепельнице - только ее окурок.
В воздухе еще витал тонкий пряный аромат чужих духов. Но это лишь остаточные явления. В остальном галлюцинация исчезла бесследно, оставив Ребекку с выбором между тем, чтобы заплатить штраф за ложный вызов полиции или провести время с парой копов.  Если она себе все же позволит. Кьяра, пожалуй, поступила бы именно так.

Почему-то когда наши вымышленные друзья исчезают, мы точно знаем, как они поступили бы на нашем месте.

Кьяра помнила, что если выбраться из окна ванной и пройти по карнизу за угол дома, она найдет пожарную лестницу, а в проезде стоят машины такси. Ей не хотелось нарушать сон хозяйки. У той был ее номер и несколько кадров на пленке. Когда копы явятся, они как раз успеют ее разбудить.

Когда камера заполнилась ледяной февральской водой до уровня маленького зарешеченного окна, в мутном сумраке возникла тонкая, полыхающая фигурка суккуба, без труда сняла кандалы и увела пленницу темными затопленными коридорами Поцци на улицу через Мост вздохов - к полыхающим шутихам и бурлящей тарантелле.

В аптечке, в кухонном шкафу стоял пузырек нейролептика. Кьяра заметила его, когда варила кофе.  Белый прямоугольник аптечной этикетки на темном стекле.
Глаза крупным планом.