Лилиан, словно девушка из 60х, словно из движения франкомасонства, обожала кино.  Девушка  любила посвещать  время порсмотру в одиночку и  была одной из тех ненасытных людей, которые садятся всегда как можно ближе к экрану. Почему она любит первые ряды? Возможно потому, что хочет увидеть образы первой. Пока они еще новые, свежие, прежде чем они достигнут барьера рядов за девушкой и за теми, кто сидит вместе с ней на первом ряду. Прежде чем они будут переданы по эстафете от ряда к ряду, от зрителя к зрителю, пока наконец изнуренные, обтрепанные, размером с почтовую марку, не вернутся в будку киномеханика. Быть может экран на самом деле был про них всех? Отгараживая всех людей в зале от мира. Но вот титры и мир все-таки прорвалсля сквозь экран. Встав со стула, и пытаясь разобраться в ощущениях, которые произвела на француженку первая картина. Девушке всегда было непонятным, почему если главный герой ужаса слышит шепот, крик, скрип или как поддувает ветер, он обязательно побежит смотреть, что же там все таки произошло. 
Ухмыляясь собственным мыслям, Гаррель вышла из зала на антракт. Ночные показы всегда особенно атмосферны. Кажется, даже люди сюда приходят немного другие. Взяв себе чашку американо, Лил устроилась на одной из табуреток. Всматриваясь очертания лиц незнакомых людей, она вдруг заметила сидящую почти рядом с ней оодинокую девушку довольно приятной наружности. Салютнув ей стаканчиком кофе, Лил улыбнулась.
- Как тебе первый фильм? - в голосе непринужденность и легкий французский акцент. Гаррель всегда легко удавалось заводить новые знакомства.